В давние времена детей, особенно девочек, воспитывали кроткими и послушными. Они делали только то, что разрешали родители. А родители почему-то не хотели, чтобы мальчики общались с девочками. Тогда это было не принято.

– А злой фараон так и отпустил евреев?
– Сначала не отпускал. Но ему пришлось – Бог наслал на египтян десять казней: сначала вода в реке превратилась в кровь, потом появилось ужасно много жаб, диких зверей и всё такое.
– Они, наверное, испугались.
– Ещё бы!

При упоминании о Пуриме мы сразу представляем карнавал, трещотки, яркие маски и праздничный стол, заставленный сластями. Этот праздник – время удовольствий не только для детей: даже весьма почтенные люди, забывая о возрасте, переодеваются и дурачатся.

Что может уколоть на расстоянии? Что может испортить нам настроение на целый день – или обрадовать так, что мы готовы взлететь? Что может защитить не хуже меча? Ты, наверное, уже догадался.

Слово «машгиах» происходит от ивритского «ашгаха» – надзор, наблюдение. Нет, он не надзиратель в тюрьме, не охранник, не телохранитель. Он следит не за людьми, а за едой.

Помнишь, бабушка говорила: хочешь что-то запомнить, завяжи узелок – увидишь его и сразу сообразишь, зачем завязывал. Так и узелки на цицит должны напоминать, что нужно совершать добрые поступки.

У евреев есть совершенно особенные профессии. Раввин – человек, к которому каждый еврей может прийти со своим вопросом, или шойхет – резчик скота, или кантор – певец в синагоге. А ещё – таинственный сойфер стам.

Для верующих евреев пост – важная часть жизни. Однако если ты любишь поесть, не расстраивайся. Можно не поститься и всё равно быть хорошим человеком.

«Если дети – это счастье, почему же счастья должно быть мало?» – говорят многодетные еврейские родители, с одинаковым воодушевлением придумывая имя как первому ребёнку, так и девятому.

Еврейские праматери не воевали, не совершали никаких, даже спортивных, подвигов, они были просто хорошими жёнами и мамами. И поэтому мы вспоминаем о них каждую неделю.

Хануку, как и Пурим, часто называют детским праздником. Кто-то мог бы просто порадоваться. Но Букник-младший, как существо любознательное, решил выяснить, что к чему.

Чудеса любят все. А евреи, пожалуй, любят чудеса даже немножко больше, чем остальные. Почему? Может быть, потому, что в их истории бывали моменты, когда ни на что, кроме чуда, рассчитывать не приходилось.