Как Гершеле нос ребе Боруха искал

Как Гершеле нос ребе Боруха искал

22.11

Читайте начало истории о Гершеле Острополере здесь.

Когда ребе Борух, внук знаменитого Бааль Шем Това, молился, со стороны казалось, будто вся его фигура объята пламенем. Хасиды восхищались своим ребе, он чудесным образом помогал людям и открывал великие тайны. Ребе Борух был очень богат и разъезжал по местечкам в великолепной карете, множество слуг убирали его дом, а повара готовили еду для паломников, которые непрерывно шли к нему за помощью, советом или просто для того, чтобы прикоснуться к одежде праведника. Частенько ребе Борух задавал пиры, не жалея на это денег. Во время трапезы он беседовал с людьми. Но водился за ним один грех. Был он необыкновенно раздражителен и гневлив. Беда тому, кто попадался ему под руку в недобрый час! А иногда овладевала ребе такая тоска, что целыми днями он ходил нахмурившись и не произносил ни звука.

Больно было его ученикам, хасидам, переживать вспышки гнева и уныния «сварливого цадика», тем более что он сам учил их, как важно быть весёлыми. Однажды повстречали хасиды в корчме известного шутника Гершеле Острополера, угостили его чаркой, и кто-то из них возьми, да и подколи его:
— Реб Гершеле, про вас говорят, что вы дурак.
Не обиделся Гершеле.
— Не стоит слушать пустые разговоры! Вот про вас говорят, что вы умный. Но разве можно в это поверить?

Посмеялись хасиды и решили, что надо познакомить Гершеле с их печальным ребе.

И вот приехал Гершеле в Меджибож, а ребе в это время как раз пребывал в глубочайшей тоске. Он заперся в своей комнате и ходил из угла в угол, не желая никого видеть. Гершеле попросил фонарь и тихонько залез в окошко. Хасиды замерли от страха, ведь учитель строго-настрого запретил беспокоить его. А Гершеле, недолго думая, поднял фонарь и стал неотступно следовать за ребе, озабоченно глядя по сторонам, будто потерял что-то важное.
— Что ты здесь ищешь, человек? — спросил изумлённый цадик.
— Слышал я, где-то здесь ребе повесил свой нос, вот я и пришёл его поискать, — серьёзно ответил Гершеле.

Странное дело, ребе не выгнал его восвояси, а рассмеялся от души и оставил шутника при дворе — не иначе как удалось Гершеле разыскать его нос! Надо сказать, что двор у ребе Боруха был немаленький, а при дворе как же без шута?

Знаете ли вы, что если ивритское слово лец («шут») прочитать задом наперед, то получится цель, то есть «тень»? Вот так шутник Гершеле и стал тенью ребе Боруха. И хотя перед одним из них трепетали, а от проделок другого животики надрывали, спутать их было немудрено. Частенько и путали. Как это?

Да вот так: когда отлучался ребе Борух и его высокое кресло оставалось пустым, Гершеле обожал занимать его, прежде переодевшись в пышную одежду учителя. Посетители приходят — у них и сомнений нет, что это сам почтенный рав сидит за книгой, так что кашлянуть бедняги боятся. А Гершеле на них со строгостью из-за толстой книги посматривает, слушает, головой покачивает, а уж советы какие даёт — всё шиворот навыворот! Так что вы думаете — советы эти плутовские всегда помогали, да ещё как!

Приехал раз к ребе Боруху богач из одного местечка с просьбой излечить его бедную жёнушку. Но вместо ребе Боруха в кресле в это время восседал «ребе» Гершеле. Рассказал ему богач, как лишилась его жена своего чудесного аппетита, которым славилась до свадьбы: ничего не ест, не пьёт, какие бы деликатесы муж ей ни покупал, сохнет день ото дня, всё ей не так да не этак, а врачи ничего не понимают и помочь не могут.

Гершеле наморщил лоб, полистал мудрые книги и произнёс важно: «Вот что я вам скажу: езжайте домой, да ни в коем случае не давайте жене ничего вкусненького, а наоборот, кормите её только соломой. И следите за ней получше! Ничего к соломе не добавляйте!»

Поразился богач такому странному совету, да святому человеку виднее. Приехал он домой и начал кормить жену соломой. Нельзя сказать, чтобы жене это понравилось, но раз ребе велел… пришлось ей начать жевать солому. Соломы много не сжуешь, и пить от неё так хочется… Тут бы молочка или чего кисленького, да муж не разрешает: ешь, говорит, солому и водой запивай. Делать нечего, пришлось красавице по ночам вставать, горе соломенное заедать. Что под руку попадётся, то и в дело шло — и хлеба каравай и сметаны крынка, — ой как коту утром за это попало! А женщина-то на соломе поправляться начала, румянец на щеках появился. Через некоторое время зовёт она мужа, говорит: «Чувствую, муженёк, что я выздоровела, езжай, поблагодари ребе Боруха, да погоди, вели сначала двух баранов зарезать — одного ему в подарок, а другого я на ужин съем, такой у меня аппетит разыгрался». Обрадовался богач и отправился в Меджибож.

На этот раз встретил его уже сам ребе Борух, но богач от радости подмены не заметил, а может и правда, с Гершеле они были похожи. Поблагодарил счастливый муж за чудесное исцеление, кроме барана ещё и золотых червонцев отсыпал. Ребе Борух понять ничего не может — не видел он никогда ни этого человека, ни жены его, но слово за слово выведал он, как дело было. Только уехал богач, тут же вызвал к себе ребе Борух Гершеле и принялся ругать его на чём свет стоит. Где это видано, чтобы почтенных женщин соломой травить! Но Гершеле и глазом не моргнул:
— В чём я виноват, посудите сами! Этот болван жаловался, что жене его недостаёт разве что птичьего молока, а она всё скучает. То ей дом мал, то у соседки юбка длиннее, любая мелочь аппетит портит. Разве она не корова? А что полагается корове? Ну, скажите сами! Солома!

Что оставалось ребе? Только посмеяться. Да и то правда, средство ведь помогло!

Видел Гершеле людей насквозь, потому и вопросы их слышал раньше, чем они успевали их задать.


Прибежал однажды к ребе Боруху один балагула — так на идише звали извозчиков — и прямо с порога кричит:
— Ребе, ответьте, только скорей, если я коэн, имею ли я право взять разведённую?
Ребе был в другой комнате, и за него ответил Гершеле:
— Бери спокойно, не волнуйся!

Обрадовался балагула:
— Дай вам Бог долгих лет жизни, ребе! А мне говорили, что раз я называюсь коэном, значит, моя фамилия происходит из древнего рода священников и брать разведённую женщину я права не имею. Наврали, значит, всё! Спасибо и до свидания! Побежал я…
Услыхал это ребе, хотел остановить просителя, да того уж след простыл. Тогда накинулся он на Гершеле:
— Кто ты такой, чтобы разрешить ему то, что запрещено законом?! Коэн не может брать разведённую!
— Да нет, ребе, ему можно, — ответил Гершеле. — Вы не поняли, он — балагула.
— Что с того, глупец?! Если балагула, то для него законы что ли не писаны?
— Ну что же, не верите, тогда судите сами, — Гершеле побежал за извозчиком, еле догнал его и привёл обратно к ребе Баруху.
— Зачем я вам нужен? — сердится балагула. — Времени нет, ехать надо!
— Такое дело спешки не терпит, — строго заметил ему ребе Борух. — Ты, говорят, хочешь взять в жёны разведённую женщину…
— Взять в жёны!.. Да что вы, ребе, у меня уже есть жена, пока ещё, слава Богу, не разведённая, так куда мне вторая?
— Вот чудак! Так зачем же ты эту хочешь взять?
— Да я везти её хочу, на то я балагула! На хорошую цену договорились! Да что же это? — завопил балагула, глядя в окно. — Вон её другой повёз! А ну, стой, остановись! Это моя женщина!

И балагула в гневе выбежал из дома.

Не стал ребе Борух больше ругать Гершеле, только вздохнул: «Да… тут никакие законы не помогут».

А Гершеле и сам был отнюдь не простаком, он прекрасно знал законы и Святое Писание. Только так его дорога повернулась, что знания его и мудрость поблёскивали через остроты и шутки, будто сквозь дырки его знаменитого рваного кафтана. Гершеле часто говорил о том же, что и ребе Борух, да всё будто с изнанки. А когда высмеивал человеческие недостатки, тогда всем доставалось, даже самому ребе. Но на то и шут, чтобы самое больное затронуть. Вроде и не всерьёз, а задумаешься глубоко…

Каждый день Гершеле и ребе Борух вместе произносили молитву Шмоне-эсре, восемнадцать славословий. Ребе молился долго, а Гершеле — раз-два и делу конец. Не выдержал ребе:
— Не совестно тебе, Гершеле, на молитве экономить? Посмотри на меня, я говорю Шмоне-эсре в два раза дольше. Стыдись!
— Что вы, ребе, — отвечал Гершеле, — как я могу равняться с вами? У вас, чтоб не сглазить, столько золота и серебра, и дом полная чаша. Зачем же вам экономить? Пока вы всё перечислите и поблагодарите Всевышнего за то, что у вас есть, много времени проходит. А что я? Какое у меня добро? Жена и коза! Я перечисляю: жена-коза, коза-жена… и конец Шмоне-эсре.
Понятно, что Гершеле слукавил, слова-то в молитве у всех одни. Но он знал, что цадик прекрасно поймёт его намек: а будет ли молитва его к Богу так же длинна, будет ли вера его так же крепка, если отнимут у ребе всё его благополучие? И стоит ли судить о глубине молитвы другого человека всего лишь по тому, сколько минут на неё ушло?

А почему же Гершеле прямо этого не сказал? Так в этом талант шута — смеяться, а грусть в сердце держать; говорить, да не договаривать…

Спросили как-то у Гершеле:
— Правда ли, что ты не веришь в Бога?
— Кто это сказал?
— Люди говорят.
— Мало ли что люди болтают! Лучше спросите у Него самого!

Ещё материалы этого проекта
Чем отличается эта ночь от всех других?
Приближается самый долгожданный весенний еврейский праздник — Песах! Этот праздник не для лентяев. И дел хватит для всех членов семьи: уборка, готовка, покупка нарядов. Голова идёт кругом! Но этого недостаточно! Для того чтобы празднование прошло успешно — а оно длится не один час, — оно должно быть весёлым! А для этого будем петь.
22.03.2010
Волшебное слово "спасибо"
Всё так же блестит роса на траве, загадочно мерцают звёзды. Первый человек Адам мог легко поблагодарить Бога за эти дары. Для этого ему было достаточно просто громко сказать: спасибо Тебе! И Всевышний слышал эти слова.
17.06.2009
Главная заповедь Песаха
Главная заповедь Песаха — без устали рассказывать об Исходе. Чем старше вы становитесь, тем больше подробностей знаете. И про десять казней египетских, и про злобного фараона, и про его добрую дочь. Но, бывает, какие-то детали забываются, теряются или стираются. Теперь, чтобы ничего не забыть и не перепутать, у вас есть новая книжка серии «Кешет», которая называется «Отпусти народ мой!»
17.04.2011
Главная книга
Симхат Тора – самый безмятежный еврейский праздник. И, что удивительно, это единственный день в году, когда Тору не нужно изучать. Ей нужно просто радоваться!
20.10.2008