Иван Засурский, журналист, преподаватель, заведующий кафедры новых медиа на факультете журналистики МГУ
К нам пришла новая учительница литературы и как-то она предложила: «Дети, давайте напишем сочинение на тему, добрые ли мы».
К нам пришла новая учительница литературы и как-то она предложила: «Дети, давайте напишем сочинение на тему, добрые ли мы».
И класс начал писать.
А мой приятель Миша Ознобкин на урок опоздал. Учительница хорошая, понимающая, всегда пускала опоздавших, а Миша малохольный немного был, но чудесный; и он вечно просыпал. Вот он вошёл, сел, узнал, «чо пишем», и включился в работу.
В итоге написал большое сочинение на тему «Добрые лимы» — он решил, что это рыбы! Эти его лимы были величиной с дельфинов и спасали детей!
Его с родителями вызвали на педсовет, чтобы поставить вопрос ребром:
— Зачем ты, Ознобкин, издеваешься над учителем?!
А мой приятель Миша Ознобкин на урок опоздал. Учительница хорошая, понимающая, всегда пускала опоздавших, а Миша малохольный немного был, но чудесный; и он вечно просыпал. Вот он вошёл, сел, узнал, «чо пишем», и включился в работу.
В итоге написал большое сочинение на тему «Добрые лимы» — он решил, что это рыбы! Эти его лимы были величиной с дельфинов и спасали детей!
Его с родителями вызвали на педсовет, чтобы поставить вопрос ребром:
— Зачем ты, Ознобкин, издеваешься над учителем?!
А он искренне написал, он просто не расслышал название темы и пытался теперь им это объяснить.
Наказать Мишу решили очень изощрённо: к следующему пионерскому собранию он должен был подготовить доклад, что-то типа «Мои мысли о состоявшемся съезде партии».
— Ты уверен, что их интересуют твои мысли по этому поводу?! — недоумённо переспросила мама вечером, прекрасно понимая объём размышлений о партийных блоках программы «Время» в голове сына. И папа, и мама у Миши были комсомольскими вожаками со стажем.
— Да.
На следующем собрании он деловито выходит на сцену актового зала и рассказывает, что думает о политике партии. Классная руководительница, сверкая глазами: «Ну всё, конец тебе, Ознобкин!» — сгоняет его со сцены, выставляет из зала и требует, чтобы он ждал за дверью бокового входа до конца собрания. Вместе с ним вышел мой друг Миша Шенброт, он был кем-то по пионерской части, вроде как ответственное лицо. Он же рассказал мне продолжение истории.
Напротив дверей актового зала поднимались лестницы на пятый этаж, и за ними тоже дверь. Из-под неё на лестницу торчала доска. Ну, и пацаны, чтоб не скучно ждать было, стали прыгать на ней. В какой-то момент дверь соскочила с петель и понеслась по лестнице, подминая под себя Ознобкина на доске, а после громыхнулась вместе с ним по двери актового зала.
Наказать Мишу решили очень изощрённо: к следующему пионерскому собранию он должен был подготовить доклад, что-то типа «Мои мысли о состоявшемся съезде партии».
— Ты уверен, что их интересуют твои мысли по этому поводу?! — недоумённо переспросила мама вечером, прекрасно понимая объём размышлений о партийных блоках программы «Время» в голове сына. И папа, и мама у Миши были комсомольскими вожаками со стажем.
— Да.
На следующем собрании он деловито выходит на сцену актового зала и рассказывает, что думает о политике партии. Классная руководительница, сверкая глазами: «Ну всё, конец тебе, Ознобкин!» — сгоняет его со сцены, выставляет из зала и требует, чтобы он ждал за дверью бокового входа до конца собрания. Вместе с ним вышел мой друг Миша Шенброт, он был кем-то по пионерской части, вроде как ответственное лицо. Он же рассказал мне продолжение истории.
Напротив дверей актового зала поднимались лестницы на пятый этаж, и за ними тоже дверь. Из-под неё на лестницу торчала доска. Ну, и пацаны, чтоб не скучно ждать было, стали прыгать на ней. В какой-то момент дверь соскочила с петель и понеслась по лестнице, подминая под себя Ознобкина на доске, а после громыхнулась вместе с ним по двери актового зала.
Ещё материалы этого проекта
Лишить читателя такого чтения — преступление. Подумали мы, снова натолкнувшись на описание встречи Аркадия Райкина и Корнея Чуковского в Переделкино. Публикуем.
30.05.2013
Где-то классе в пятом, кажется, в сентябре Мила хвасталась пеналом, который папа привёз из Германии. Он пах жевательной резинкой, а она, как мы помним, была ещё одним предметом вожделения советской детворы.
17.01.2013
Несколько довольно невинных историй от Дениса Драгунского про «сухенькое», курилку в школьной уборной и белых голубей, которыми он с друзьями однажды усыпал весь двор.
05.10.2012
В детстве мне пару раз довелось пообщаться с неким йогом — дядей Юрой. Больше всего он потряс мое воображение рассказом про защитный приемчик индийских охотников на тигров.
23.11.2012