Рассказ Анны Бешкаревой «Птица далекого прошлого»

Птица далекого прошлого

Среди деревьев густого уральского леса, на огромной высоте, над рекой Чусовой, сквозь ветви и бурелом пробиралась диковинная Птица. Из тех, кого среди людей принято считать давно вымершими, чьи кости бережно хранят в музеях, чтобы сохранить следующим поколениям частичку далекого прошлого.

В сером оперении, с большим клювом, Птица выглядела изможденной. Казалось, ее лапы преодолели сотни километров, шлепая по миру в поисках Книжных существ. Так чужак называл тех, кто написал книжку, которая сейчас была в узелке, зажатом в клюве Птицы. Он представлял себе красивых зверей, которые умели все, о чем он смел только мечтать. Их крылья были большими и красивыми, и они умели даже летать... И как только их сильные лапы отрывались от земли, зажатые в изящных клювах угольки начинали вырисовывать на бумаге буквы. И именно в полете рождались книги — красивейшие тексты о природе, о морях, о чувствах и о мечтах... 

Если бы не книги, чужак никогда бы не пустился в столь долгий и опасный путь, не зная, куда направляется и что найдет в тех краях. Но однажды ему каким-то образом попался томик в сером переплете. Надпись на обложке гласила: 

«В. П. Крапивин. Летящие сказки».

Птицу всегда манило небо. Короткие крылышки не пускали ввысь, и чужак с завистью глядел на вездесущих птиц, парящих в воздухе. Ему казалось, что для счастья нужно лишь глотнуть воздуха высоты и окунуться, как в море, в ветра... Поэтому Птица прочла книгу несколько раз и поняла, что она обязана увидеть своими глазами тех, кто пишет подобное. Каждое слово, напечатанное на мягкой бумаге, отзывалось в груди тоской и радостью одновременно, и, читая, чужак чувствовал, как ветер наполняет перья воздухом...

Он был обязан найти того, кого звали В. П. Крапивин.

У Птицы тоже было свое имя. Когда-то его звали Додо, но это было так давно, что птичья память не сохранила никаких сведений о том, кто и где так его называл. И лишь кто-то маленький, поселившийся внутри, говорил ему о том, что это был кто-то очень-очень близкий. Мама...  Это слово почему-то придавало сил и разливало по всему телу тепло. Как кружка горячего чая с печеньем холодным зимним вечером, когда за окнами бушует метель.

Додо шагал. Ему было больно ступать лапами по траве, ему было страшно пробираться сквозь ночь, но он шел. Каждый раз, когда солнце покидало его, древнюю птицу окутывала тревога — а вдруг оно ушло навсегда?.. Но утро наступало, и в скоплении меркнущих звезд можно было разглядеть силуэт крылатого сильного зверя с угольком в клюве...

Впереди, там, где лес будто расступался, освобождая дорогу, зажегся свет. Рыжий огонек. Додо сразу подумал, что это, наверное, его надежда, выскочившая из глубин сердца и указывающая путь. Дронт зашагал быстрее, так, как только мог. Огонек все не потухал, и чужак молил о том, чтобы этот свет подождал его.

Взору Птицы открылась поляна, в сердце которой Додо увидел огромное древо с крупными плодами. Голые ветви тянулись вверх и заканчивались звездным небом. Плоды излучали тусклый голубоватый свет, самые крупные из них были величиной с большой арбуз. Додо смотрел вверх и не мог понять, что перед ним. Таких деревьев обошедшая полсвета птица до сих пор не встречала.

Краем глаза чужак уловил какое-то движение среди деревьев. Это тень мелькнула на месте огонька, который словно звал за собой. «Потом налюбуешься на дерево, надо спешить», — говорил он безмолвно, словно донося слова до Додо телепатически.

И странник поплелся дальше. Даже свет впереди не разгонял его уныния, и в какой-то момент Додо показалось, что все это лишь пустая трата сил. Возможно, люди уже давно не живут на этой планете, а перелетели в другой мир на своих сильных крыльях... Или они вымерли много лет назад... Или же они выглядят не так, как их рисует фантазия Птицы. Может, он их встречал, но не узнал и прошел мимо?

Деревья неожиданно закончились, и впереди появился другой лес — лес сооружений, выстроенных кем-то из тех деревьев, что остались позади. В глубине одного из них горел свет, который пробирался на улицу через отверстие в стене. Это и был тот самый путеводный огонек, приведший странника в это место.

Сердце поскакало со скоростью пришпоренного коня, подсказывая, что это и есть то, что искал Додо. И эти сооружения построены лапами людей, которые пишут книги. 

Птице не было страшно, чужак шел навстречу мечте, делая робкие шаги к гнезду, из которого на него приветливо глядел огонек. Не зная, как привлечь внимание, Додо поднял одну лапу и заскреб когтями о бревна. Получился довольно громкий звук (по крайней мере, в ночной тишине он казался громче, чем раскат грома), и внутри постройки послышались удивленные голоса. Свет пролился на траву с левой от Птицы стороны гнезда людей, и лапы сами понесли Додо ему навстречу.

Странник выглянул из-за угла и увидел Человека. Присмотрелся к озирающемуся существу, не понимая ровным счетом ничего. Чтобы лучше видеть, он приблизился и прищурил глаза. 

Его заметили, и басовитый голос гаркнул в глубь сооружения:

— Это птица. Но она какая-то странная, никогда не видел таких в нашем лесу.

Додо не смел сдвинуться с места. Они разглядывали друг друга, не скрывая удивления и любопытства. Чужака поразило увиденное. Существо, стоящее на двух лапах, голое, вместо оперения обтянутое гладкой шкурой, не имело крыльев! У него не было изящного клюва, а лапы казались длинными и тонкими, в них явно не было упругой силы, которая в мечтах Птицы разливалась по всему телу воображаемого Человека.

— Это дронт! — басовитый крик вывел Додо из задумчивости и разочарования. — Но я не понимаю, как это возможно. Они вымерли.

Человек сделал шаг вперед, его задние лапы ступили на ковер травы, а передние протянулись к Додо. Из гнезда выбрался еще один Двуногий, держа в руках какую-то палку, отражающую лунный свет металлическим зеркалом. Палка посмотрела в сторону птицы, и в сознании странника проснулось и заворочалось тревожное воспоминание. Он вспомнил, как наблюдал издалека за парящей над гладью воды, у берега, уткой, а потом... потом утка упала. Невдалеке блеснул такой же металлический свет, и окровавленное безжизненное тело утащили в глушь леса чьи-то лапы.

Секунда длиной в век. И обрывки воспоминаний о быстром беге, о страхе, вытеснившем боль в лапах, и о выпавшем из клюва узелке с книгой. Дронт несся к Древу, ему казалось, что за ним погоня. И всюду виделась пугающая, отражающая свет палка...

Птица рухнула за землю между корней Древа и погрузилась в сон. Беспокойный, прерывистый сон не принес бодрости, и, когда Додо открыл глаза, ему показалось, что ночью по нему прошлось стадо каких-то неведомых страннику зверей, огромных и, без сомнения, страшных. Он почти не помнил погони, память выдавала ему лишь зловещее дуло ружья и неистовую боль в лапах, заглушаемую волнами панического страха.

Рядом приземлилась большая птица. Длинные тонкие лапы, изящное тело, длинный клюв... Додо глядел на белого красавца с восхищением и ожиданием. Что же понадобилось прекрасной птице здесь, у Древа со странными плодами?..

А птица застыла, глядя вверх, в гущу темных ветвей. Она чего-то терпеливо ждала, чего-то обыденного и привычного ей. Она четко знала, что делает, и это спокойствие передалось и Додо. Он просто наблюдал за аистом (память услужливо выдала название птицы, откуда-то возникшее в птичьем мозгу).

Внезапно один из самых крупных плодов Древа отделился от ветки и полетел вниз. Упав под ноги аисту, огромный мяч раскололся, и из него послышался громкий протяжный плач. Внутри плода был детеныш, в котором Додо узнал человека. Безобидного, беспомощного человека, который еще не мог причинить вреда. Его можно было не бояться, даже становилось жаль маленького создания, родившегося вдали от родителей. Наверное, они с нетерпением ждут встречи с ним. Видимо, именно к маме с папой сейчас понесет аист детеныша.

В глубине души странник знал, что так и есть. Аист подхватил ребенка длинным клювом и взмыл в небеса, однако не слишком высоко. Верхушки сосен скрыли их из виду. 

С дерева вдруг упал еще один плод. Он раскололся, и на Додо уставилась пара серо-голубых глаз, чистых, как небеса над головой. Странник огляделся. Аистов поблизости не было. А вдруг они еще долго не появятся здесь? Может быть, они не ведают об этом малыше...

Птица помедлила, борясь со страхом. Додо убедил себя в том, что родители такой крохи не могут быть злыми. И у них, конечно же, нет металлической палки, от которой странник бежал ночью.

Поколебавшись, Додо подхватил малыша, подражая аисту, и понес через лес. Казалось, детеныш сам знает дорогу домой и мысленно направляет Птицу. Впереди показалось большое гнездо, над которым кружил тот самый знакомый аист. Он выбрал окно и ловко отправил ребенка в свою семью. Окно было достаточно низко, чтобы Додо смог положить туда свою ношу. Он постоял, с нежностью провожая взглядом детеныша, которого уносили от окна нежные руки матери.

Что-то теплое растеклось по телу Додо, и он вдруг понял, почему тропа жизни привела его сюда. Он шел не к людям, не к загадочному В. П. Крапивину. Он преодолел этот путь ради Древа, ради этих беспомощных малышей, которые так быстро стали для него родными, как собственные птенцы.

Додо знал, что делать. Теперь у него появился новый смысл его птичьей жизни. 

__________________________________________________________________________________________

Кто придумал этот конкурс:

CLEVER — издательство умных книг для детей и родителей, выпускающее художественную и научно-популярную литературу, красочные развивающие и интерактивные книги. 

«Букник-младший» — проект Booknik.ru, посвященный вопросам, волнующим    современных родителей, вне зависимости от их национальности, гражданства,    возраста и социального статуса.