Учеба вне школы

Домашнее образование — этому движению в России чуть больше двадцати лет, и у него достаточно убежденных сторонников. «Букник» решил разобраться в теме: что ожидает родителей, которые взялись воспользоваться своим безусловным правом — дать детям образование самостоятельно, к чему им следует быть готовыми, как и чему учатся дети в этом формате и, главное, что такое социализация, для тех, кто не ходит в школу.

«Сын учится в московской русско-корейской школе. Выбор пал на нее вовсе не из-за нашего пристрастия к корейской культуре. Просто именно тут я встретила завуча с человеческим лицом», — так мне сказала Мария Зайвая, мама семилетнего Яна Пигарёва. У ее сына аутизм и гиперактивность, но диагноз пока еще не подтвержден: гиперактивность ставят только в восемь лет, а что такое аутизм и как с ним жить, знают немногие профессионалы в России, по большому-то счету. Ян учится в 1 классе, домашнюю форму обучения родители выбрали сами: «Пожалели одноклассников сына и учителей», — иронизируют они.

Он несколько дней ходил в школу, но ничего не вышло. Он открыт, искренен и совершенно непосредственен, не всегда готов был слушать учителя, ему непонятно, кто такой директор школы и почему он — самый главный. Ян болтал на уроках всякие смешные вещи и радовался, когда дети хохотали в ответ. На вопрос учителя: «Яник, почему ты издаешь эти странные звуки?» — однажды ответил: «Да скучно у вас тут».

Сегодня его будничное расписание выглядит так: есть три основных урока: математика, русский язык и окружающий мир — это главная нагрузка родителей, их они преподают сами, по очереди — в зависимости от обстоятельств. Он занимается музыкой с преподавателем, а рисовать ходит в студию. Плюс всякие развивающие и оздоровительные программы. «Если занятие длится час — Ян спокойно его выдерживает и легко усваивает информацию, даже в большем объеме, чем дети в школе», — говорит его папа. Но три раза по сорок пять минут подряд ему не по плечу. Между занятиями у него не короткие перемены, а большие перерывы. Первую половину дня с Яном занимается папа, вторую — мама. Борис Пигарёв, папа Яна, вполне убедительно говорит: «Я выпускник физфака МГУ, я что, ребенку школьную математику объяснить не в состоянии?» Мама Яна преподает терапию во 2-м меде (Российский национальный исследовательский медицинский институт им. Пирогова).

СПРАВКА

Наиболее распространено семейное образование в Америке, там его получают миллионы детей. Впрочем, в некоторых штатах подобная форма образования не поддерживается законодательно. В Ирландии этот институт упрощен настолько, что для аттестации родители должны предъявлять своего ребенка в муниципальную школу раз в два года. Англичане при оформлении документа на семейное образование должны предоставить в школу ежедневное почасовое расписание и регулярно его обновлять. Если вдруг нагрянувший инспектор в нужный день и час не застанет ребенка за занятиями, у родителя могут возникнуть проблемы. В Германии семейное образование запрещено законодательно. Этот закон был принят в далеком 1938 году, его сторонники считают что он препятствует разделению общества на изолированные группы, а его самые отчаянные противники переезжают жить в США.

В России эта история упрямо развивается с 1992 года. Методист по дистанционному обучению школы № 277 Санкт-Петербурга Наталья Геда говорит, что сегодня по всей стране наберется от силы тысяч десять детей, чьи родители выбрали для них этот способ получения образования. Точной цифры не может назвать никто. Основная масса детей сосредоточена в Москве и Питере. На одном из ведущих российских тематических порталов familyeducation.ru зарегистрированы пользователи из 53 регионов России, подавляющее большинство из них — родители, чьи дети обучаются дома.

«Обучение в семье могут потянуть далеко не все родители. Берутся за него только самые продвинутые и ответственные, — подчеркивает Наталья Геда. — Семейное образование — очень важный культурный и социальный процесс, который связан с возвращением семье прав на самоопределение, права на образование и всестороннее воспитание собственных детей, возвращение семье ее первостепенных, самых важных функций».

Почему родители делают этот выбор?

Его приходится делать по необходимости, и он — первостепенное право родителей, закрепленное законом (см. Семейный кодекс РФ, ст. 63, 64, Закон «Об образовании», ст. 44, п. 3). Необходимость у нас выглядит по-разному. Это может быть категорическое несогласие родителей с генеральной линией российского образования. Или элементарное нежелание заставлять своих детей проводить половину дня сидя за партой в школе, слушая учителя и потом ещё столько же дома — силясь вспомнить, понять услышанное в классе и выполнить домашнее задание. Поблизости от вашего дома может просто не оказаться подходящей школы, те, кто живет за городом, часто выбирают семейную форму обучения, потому что рядом нет вообще никакой. Эта необходимость становится безальтернативной для родителей детей с особенностями или ограниченными возможностями развития. Пока я пыталась разобраться в теме, мне не раз пришлось услышать: «Школа сказала нам "до свиданья"».

У детского психолога Екатерины Тимофеевой на семейном обучении целая компания из четверых детей: шести, девяти, одиннадцати и пятнадцати лет. Ее дети и дети сестры. Младшие обычной школы в глаза не видели, и сейчас свой выбор она определяет практично: «Это удобно, мы живем за городом». Но история выбора куда интересней.

Катин старший сын Вася чудовищно учился в школе. Он пошел в первый класс, но понравилось ему только 1 сентября. А позже начались известные многим проблемы: то он не успевал понять учителя, то его одноклассники дразнили; над домашкой сидел вечерами, получал тычки от учителя, приходил домой недовольный, снова сидел вечерами, и так каждый день. Были и возвращения из школы в мокрых штанах, и сидения мамы на уроках, и перевод в другую школу. Перед вторым учебным днем в третьем классе, одеваясь утром в прихожей, Вася пошатнулся, побледнел-позеленел и сполз по стенке в полуобморочном состоянии. И в этот момент мама дозрела.

Сейчас все дети их семьи закреплены за детским центром, курирующим вопросы родителей и школы. Там же пишут контрольные, там же получают задания. Задача Кати — блюсти распорядок дня, отслеживать выполненные работы, походы по кружкам. На тот объем материала, что дети в школе изучают от четырех до шести уроков по сорок пять минут ежедневно, у Катиных подопечных уходит от полутора до двух с половиной часов. Дважды в неделю заниматься с детьми домой приходит тренер по физкультуре.

«Есть важное условие успешного восприятия информации, — говорит Катя, — циклы усиления и ослабления интеллектуальной активности ребенка. Если ребенок более сложную тему сейчас не тянет — даю что-то полегче, а к сложнопостижимому мы возвращаемся позже, безболезненно». В общеобразовательной школе у учителя при всем желании нет возможности предоставить такую такую вариабельность: у него учебный план, и должны успевать все.

«Семейная форма обучения прежде всего учит ребенка учиться, самостоятельно добывать интересующие его знания из книжек, рассматривать предметы с излюбленных сторон. В то время как в школе учителя часто противятся, если ребенок выдает информацию, взятую из источника, ими лично не рекомендованного, дескать, “только мы знаем как правильно”. А это несправедливо», — говорит Катя.

Техническая сторона дела

Перевестись на семейное обучение можно в любом школьном возрасте. Хотя практики и говорят: чем позднее, тем сложнее. Делать подобный выбор стоит только после тщательного изучения наработанного опыта, образовательного законодательства, анализа собственных возможностей и учета семейных обстоятельств, вплоть до ремонта или перенаселенности квартиры. Тут необходимо четко понимать, как будет распланирован учебный день, кто и в каких ситуациях поможет. Важно уметь разбираться в законах, их трактовках и применении, чтобы грамотно выстраивать свои отношения со школой.

Есть обобщающий юридический термин: «получение образования в семье», в обиходной речи используются близкие по значению понятия, в том числе и юридические: «семейное образование», «домашнее образование», «обучение в семье», «обучение на дому» и так далее.

Получение образования в семье с юридической точки зрения делится на несколько форм: «семейное обучение» регулируется «Законом об образовании в Российской Федерации», подразумевает обучение ребенка в семье, ежегодные промежуточные аттестации в школе и государственную итоговую аттестацию в 9 и 11 классах — потом с этими результатами ребенок может поступать в вуз. «Обучение на дому» — по этой форме договоры заключаются только с родителями детей, по состоянию здоровья не способных посещать школу, — детей с особенностями и отставанием в развитии; перевестись можно на основании медицинской справки. Количество учебных часов для обучения на дому существенно сокращено.

Есть также понятие «самообразование», нынче выведенное в особую форму. На нее ученик может перейти только в старших классах по согласованию с родителями. И, наконец, «экстернат» — как таковой подобной формы обучения в «Законе об образовании» нет, однако она закреплена в нем как форма аттестации. Ее часто используют для досрочной сдачи экзаменов по школьной программе. Скажем, если ребенок решает выучить программу 9, 10 и 11 классов за один год.

После заявления о приеме ребенка в школу родители пишут заявление о переводе на ту семейную форму обучения, которая соответствует их обстоятельствам. В недалеком прошлом на этом основании школа заключала договор об организации семейного образования — главный документ, регулирующий отныне отношения семьи и школы. Таким образом ребенок закреплялся «в контингенте конкретного учебного заведения».

В сентябре этого года после принятия очередных поправок к «Закону об образовании» из департаментов образования в школы полетели методические рекомендации, предписывающие выведение учеников, обучающихся в семье, из контингента образовательных учреждений на основании заявлений от родителей.

Однако законной силы методические рекомендации не имеют, потому юридически грамотные родители не торопятся писать заявления о выводе своих детей из контингента ОУ (в некоторых случаях за права детей приходится сражаться в суде). Питерская школа № 277, например, предложила родителям детей, закрепленных за ней, перевести их на заочную форму с индивидуальным учебным планом, что, по утверждению Натальи Геды, не будет отличаться от обучения по форме экстерната. Судьба большинства детей, обучающихся в семье, во многом теперь зависит от доброй или злой воли администрации школы, которая отныне может сама выбирать форму аттестации и ее частоту.

Как вариант — в настоящее время родители могут закрепить своих детей для консультаций и аттестаций за специализированными детскими центрами или ассоциациями, как сделала Катя Тимофеева. В Москве и Питере такие есть. Они помогают детям готовиться к аттестациям, а родителям — четче и грамотней общаться со школой.

Социализация

Самый дискуссионный вопрос во всей истории. Итак, одичает ребенок, обучающийся в семье, а не в школе, есть ли у него, сидящего дома, возможность научиться общаться со сверстниками, взаимодействовать с окружающими его людьми вообще, встраиваться в сложную систему социальной коммуникации или он ее лишен?

«Я бы поспорила с тем, что семейная форма образования — это обучение вне системы. Оно в системе, просто в другой, — говорит Катя Тимофеева. — В классе 30 детей, ребенок близко общается в лучшем случае с тремя из них, с несколькими тайно или открыто враждует, остальных — просто не замечает. Общение в кружках и секциях — вот она социализация: там дети объединены общим интересом, поэтому качество социализации намного выше, чем в школе. Это как сравнивать конкуренцию в творческой среде и в условиях городского рынка».

Член экспертного совета Центра лечебной педагогики Мария Дименштейн говорит: «Школьная среда — совсем не однозначное понятие, возможны самые разные варианты. От вполне мирной ситуации с принимающим учителем до кричащей на уроках училки, постоянного давления и детской травли на переменах. Ян Амос Коменский (чешский педагог-гуманист XVII века. — Прим. ред.), придумавший школьную систему, предполагал, что там детей будут учить умные, понимающие люди и дети будут ходить туда с радостью. Такая школа — да, это лучшая социализация! Если ребенок ходит в нее с удовольствием — безусловно, это сама по себе полезная социальная ситуация развития. В ней часто бывают более широкие возможности для общения, чем в кружках, секциях и т.д. Все остальное (учитель, являющийся для ребенка авторитетом, правила и рамки) — есть и в нешкольных местах (секциях, кружках и т.д.). Мы в ЦЛП активные сторонники социализации. Мы убеждаем родителей в том, что все дети имеют право на образование, а детей готовим к тому, что у них появится возможность учиться. Это входит в понятие нормализации — иметь право и возможность для всех детей учиться в школе. Но если нет подходящего варианта образования для ребенка — мы говорим родителям: создавайте сами. И когда какая-то группа родителей организует свою школу, в которой даже самых сложных детей учат с принятием и пониманием и их проблем, и их возможностей, и того, как их правильно учить, — конечно, это бывает намного лучше того, что может предоставить стандартная школа. Многие родители, выбирающие для своих детей семейное образование, не имеют ничего против социализации и с радостью отдали бы детей в школу, которая бы их устроила, — но таких школ ничтожно мало».

Психолог московской школы № 1214 Евгений Якжин, молодой специалист, считает, что социализация именно в школьных условиях многим просто необходима: «Ребенку куда лучше взрослеть в большом разномастном коллективе. Да, конфликты, да, какие-то удары одноклассников, их неприятие. Но по окончании школы и института молодые люди выходят в жизнь, и там будет все то же, только по-взрослому. Человек должен быть готов к этому, он должен уметь жить с этим, работать с этим. Школьная конкуренция воспитывает, помимо прочего, характер человека, мужество, тонкость, хитрость, умение обходить острые углы или отвечать на вызов. Да, с большинством одноклассников дети не общаются, но опыт сосуществования среди чужих людей, условно — соседей по общежитию, бесценен и в жизни необходим каждый день. Закрытый мир семьи не способен дать его ребенку. Если родители хотят обучать своих детей в семье, они должны стремиться предоставить им еще какое-то общение: кружки, секции, творческие школы. Места, где они могут общаться со сверстниками, соревноваться, конкурировать, отстаивать себя, взаимодействовать с малознакомыми людьми».

Сын Натальи Геды Иван Маврин в школу вообще не ходил, учился дома. Сейчас ему 14. На тему социализации он рассуждает так: «У меня достаточно широкий круг друзей, и это совершенно разные люди. Скорее, община единомышленников. Мы отмечаем праздники, гуляем вместе, общаемся на интересные нам темы. Вообще же мне кажется, что разговоры о социализации — довольно-таки надуманная тема, миф. И вывел я это на основе наблюдения за своей двоюродной сестрой Соней. Она была достаточно общительной девочкой до школы, а после двух лет обучения, ее, например, малознакомому человеку разговорить очень тяжело: она общается только с одноклассниками. Мы с друзьями недавно ходили на фестиваль кельтской музыки, который каждый год проводится в клубе "Аврора". Так вот я, человек, который, по мнению сторонников традиционного образования, должен быть закрытым и необщительным, спокойно танцевал, разговаривал с разными людьми и получал удовольствие от вечера. Соня три четверти вечера просидела в углу, играя в игры на телефоне».

Описанное в статье далеко не полностью воссоздает картину семейного обучения в России, ее действующие лица утверждают, что изложить в едином тексте это невозможно. Затронув практическую, юридическую и социальную стороны вопроса, я прекрасно понимаю, что оставляю читателя в чистом поле. Пока мне лично понятно только одно: самостоятельно дать своим детям образование по силам далеко не многим родителям. И в случае неуспеха возможности свалить свое чувство вины на школу не будет.

Идеолог семейного образования Игорь Чапковский — сам отец четверых детей обучавшихся дома. Основываясь на двадцатилетней практике по разработке системы, на постоянном общении с родителями, выбравшими эту форму, он говорит, что успех предприятия в большей степени зависит от ответственности родителей, их умения систематизировать будни своих детей и грамотно спрашивать с них. То есть с себя в первую очередь.