Открытие

Недавно Букник-младший познакомился с замечательным поэтом — Марком Вейцманом. Сегодня мы снова читаем его стихи.

Крылья

Мне надоело слушать речи.
Когда же вовсе стало скучно,
То два крыла вросли мне в плечи,
И, выражаясь ненаучно,
Я воспарил.
Пока на сборе
Привычно крыли отстающих,
Я стал солистом в птичьем хоре
И ел малину в райских кущах,
Летал — витал в небесной сини,
Потом играл на клавесине,
кларнете, флейте и челесте —
И вот я вновь на прежнем месте,
Где всё как было: пахнет пылью,
Читают, пишут, рожи корчат…
И невдомёк им всем, что крылья
Мне на спине пиджак топорщат!

Машка

У Красильниковой Машки
Грубоватые замашки,
Нетипичная коса
И тоскливые глаза,
Зажигалка, сигаретка,
Куртка — местный индпошив.
— Хочешь, Машенька, конфетку?
— Отвали, покуда жив!

Я вижу твой профиль в окошке

Я вижу твой профиль в окошке,
Я слышу, как входишь ты в дом,
Но делаю вид, что от книги
Глаза отрываю с трудом.

Её я на видное место
Кладу специально затем,
Чтоб ты прочитала названье —
«Анализ дискретных систем».

Сижу, не понявший ни слова,
Зато потерявший покой,
И жду, чтобы ты удивилась:
«Гляди-ка, учёный какой!»

Время

 — Это дедушка? Алло!
Нет, я занят, как назло…
Завтра? Тоже не смогу…
Будет время — забегу…

Вот и времени полно,
Да на что теперь оно?
Телефон молчит… Беда…
Забежать бы, да — куда?

Пёс

Пса бродячего приятно
Угостить или погладить,
Приманить его нетрудно,
А попробуйте отвадить,
Да ещё когда он с вами
Весь поход прошёл бок о бок,
Поднимаясь к перевалам
По спиралям узких тропок,
И о грозах предстоящих
Извещал тревожным лаем.

А ведь время-то приходит
Расставаться с горным краем.

И тогда с притворным гневом
Прогоняешь прочь его ты,
Потому что не пускают
Псов бродячих в самолёты.

И в глаза тебе глядит он
Человечьими глазами
И скулит, и даже плачет
Настоящими слезами,
Никого не осуждает
И смиряется с судьбою,
Лишь понять не может, чем же
Виноват перед тобою…

Ягель

Нелегко ему, гляжу я,
В нашем солнечном краю,
В землю жёсткую, чужую
Он вцепился, как в свою:

«Ягель я, спаси, родная!
Может, я тебе знаком?»
А она в ответ: «Не знаю.
Не слыхала о таком».

Иудея

Всё горы да горы, да горы,
И каждая тайну таит.
Они как учебник, который
Ещё одолеть предстоит.
И всё в нём настолько в новинку,
Что кругом идёт голова:
Прекрасны цветные картинки,
Но так непонятны слова!

Я гляжу на горы

Я гляжу на горы,
Я гляжу на Светку,
Я бросаю в море
Медную монетку,
Я не понимаю
Слово «никогда»
И не сомневаюсь,
Что вернусь сюда.
Вновь созреют вишни,
Ветви наклоня…
Словно всё зависит
Только от меня…

Река заболела

Река заболела, она обмелела,
Но в ней полоскали бельё.
А город стеною стоял над больною,
Как будто не видя её.

А вечер был грустный, как врач неискусный,
Который помочь ей не мог.
А мама пекла удивительно вкусный
Грибной и капустный пирог.

Машины фырчали, но птицы молчали,
Лишь пискнул и смолк козодой.
А я всё сидел и сидел на причале
Над мутной, зацветшей водой…

На взлётной полосе

Поднят трап, мотор уже гудит.
Значит, самолёт вот-вот взлетит.
Слишком его сила велика,
Чтобы не рвануться в облака.

Он от нетерпения дрожит,
Но ещё Земле принадлежит —
Весь в её пыли, её росе,
Мотылёк сидит на колесе,
За шасси цепляется вьюнок…
«Будь поосторожнее, сынок!»