Сегодняшние восьмилетние в курсе, кто такой Дима Билан, и знают, чем он отличается от певца Трофима. Даже если родители не слушают ничего, кроме Pink Floyd или Beatles. В тринадцать дети, если и не относят себя к одной из молодёжных субкультур, легко распознают «других» – по одежде, музыке и манере поведения.

«Если дети – это счастье, почему же счастья должно быть мало?» – говорят многодетные еврейские родители, с одинаковым воодушевлением придумывая имя как первому ребёнку, так и девятому.

В начале учебного года тяжело не только детям, но и родителям. И тем, и другим нужно привыкнуть к режиму, детям – адаптироваться к новой социальной среде. Самая большая нагрузка ложится на родителей первоклассников.

Начинается возня и преследование. Маша спотыкается и падает на настольный хоккей, прямо в центр поля. Четыре игрока получают травмы разных степеней тяжести, в том числе несовместимые с жизнью.

Еврейские праматери не воевали, не совершали никаких, даже спортивных, подвигов, они были просто хорошими жёнами и мамами. И поэтому мы вспоминаем о них каждую неделю.

"Ну и женихи пошли! – думала Маша. – Дурацкие игрушки им важнее, чем погулять. А ведь каникулы, и солнышко, и я такая красивая, и платье новое… Правильно бабушка Фаня говорит, что от мальчишек никакого толку".

Совсем не обязательно читать на табличке возле квартиры «Лифшиц» или «Рабинович», чтобы понять, что дом, куда ты пришёл, – еврейский. Есть несколько признаков, зная которые, легко догадаться, что обитатели жилища придерживаются еврейского образа жизни.

Первая Монтессори-школа открылась в Риме в 1907 году. Сегодня детские сады и школы, работающие по системе Марии Монтессори, есть во всех европейских странах. Суть системы сформулирована в девизе – «Помоги мне сделать самому».

Все дети разные, но кое в чём они очень похожи друг на друга – все хотят вырасти поскорее. И у еврейских детей это получается: мальчики считаются взрослыми уже с тринадцати лет, а девочки – с двенадцати! Когда мальчику исполняется тринадцать, его называют «бар-мицва» – сын заповеди.

Провинциалы, обречённые до последнего вздоха покорять этот чертов город. У нас нет бабушек в Потаповском, никто не покупал нам с пенсии леденцы в «Елисеевском». Мы идём вперед, сметая всё по пути. Каждая преграда – экзамен, за который обязательно нужно получить «отлично». Сочиняя историю нового рода, мы выбираем школу для ребёнка, как Веллингтон своё Ватерлоо.

Из всего огромного наследия мировой психологии, совершенно не освоенного в нашей стране пятнадцать лет назад, Юлия Гиппенрейтер гениально выбрала два источника, потребность в которых была на тот момент действительно велика.

Мама – скрипачка, папа – дирижёр, бабушка – профессор консерватории. Или вот еще. Нервная дамочка, до боли в суставах все семь лет ненавидевшая чёрно-белые клавиши.